Обращение к концепции языковых
игр при анализе проблемы
коммуникации может быть обосновано
тем фактом, что первым, кто в
традиции аналитической философии
ясно эксплицировал эту проблему,
предложив ее концептуализацию и
определенную стратегию анализа
,был Людвиг Витгенштейн. Однако,
возможно ли объяснить коммуникацию
посредством теории языковых игр ?
На наш взгляд, решение данной
проблемы существенно зависит от
того, какую именно интерпретацию
получает центральная для поздних
витгенштейновских текстов
гипотеза языковой игры. Несмотря на
все обилие исследовательских
страниц, посвященных анализу
философии Л. Витгенштейна, в
современном витгенштейнианстве
можно отчетливо выделить
доминирующую интерпретацию его
концепции языка.
Язык - отмечают аналитики ,следуя за
Л. Витгенштейном - это прежде всего
речевая деятельность. В ней сам
язык и действия, с которыми он
переплетен, образуют единое целое -
языковую игру. Как и любая игра язык
предполагает определенную систему
правил, в следовании которым и
заключается лингвистическое
поведение носителей языка.
Поскольку мы употребляем язык с
различными намерениями -
приказываем, спрашиваем,
повествуем и т.д., постольку наше
речевое поведение очень
многообразно, то есть,
актуализируется во множестве
различных языковых игр. И каждая
такая лингвистическая практика
имеет свою особую "глубинную
грамматику".
Таким образом, естественный язык
расчленен на множество различных
языковых фрагментов, имеющих свою
внутреннюю логику, более или менее
изолированную от грамматик других
лингвистических практик.
Анализируя термин "правило",
исследователи Л. Витгенштейна,
занимаясь вопросом осмысленного
употребления выражений языка,
пришли к выводу, что любая речевая
активность, осмысленная по своему
характеру, является фактически
подчиняющейся фиксированным в
языке правилам. Причем, имплицитная
грамматика жестко регламентирует
границы осмысленного для каждой
речевой практики. Иными словами,
любой ход в определенной языковой
игре можно предсказать исходя из
знания присутствующих в данном
языке правил.
Во-первых, если придерживаться
границ настоящей интерпретации, то
оказывается, что необходимым
условием эффективного
взаимопонимания будет являться
принадлежность коммуникантов
одной языковой игре. Ведь в той
степени, в какой языковое выражение
способно быть проинтерпретировано
в правилах актуальной языковой
игры, в той и только в той мере этими
правилами интерпретируется любое
выражение языка, и в той же мере оно
является осмысленным для его
носителей. Речь идет о тех
предпосылках относительно
действительного или возможного
"положения вещей", которые на
концептуальном уровне вплетены в
лингвистическую практику. Эти
концептуальные допущения
определяют ее семантический
потенциал, а следовательно, и
интерпретационные возможности
индивидов, принадлежащих данной
языковой игре. В том случае, если в
ситуации общения коммуниканты
имеют общий концептуальный фон, то
есть, разделяют общие предпосылки
относительно реального или мнимого
положения дел, только тогда между
ними реализуется эффективное
взаимопонимание. Соответственно
предполагается, что если носители
языка разделяют концептуально
различные предпосылки,
обуславливающие различия их
интерпретационных возможностей, то
вероятность какой бы то ни было
коммуникации ничтожно мала.
Следовательно, для достижения
успешного взаимопонимания
коммуниканты обязательно должны
принадлежать одной языковой игре.
Однако, по Л. Витгенштейну,
лингвистическое поведение
заключается в способности
актуализации языка в различных
языковых играх. Причем, с
предложениями оперируют таким
образом, что со временем переводят
их то в одну, то в другую
концептуальную картину.(1.216)
Во-вторых, основываясь на
рассматриваемой интерпретации
концептов Л. Витгенштейна,
оказывается невозможным
объяснение того, каким образом
происходит усвоение нового языка.
Действительно, полагая базисным
для каждой языковой практики
однозначное соответствие между
словом и реакцией на это слово,
исследователи Л. Витгенштейна
редуцируют речевую деятельность
индивидов к оперированию
определенным набором реакций на
знаки. Причем, утверждает, что на
привычное слово невозможна новая
реакция (новое языковое поведение),
так как нарушение правил данной
игры означает ее прекращение. Таким
образом понимаемое
лингвистическое поведение (как
действие с набором определенных
реакций на знаки) целиком
детерминировано имплицитно
содержащимися в языке правилами,
которые раз и навсегда закрепляют
за каким - либо данным типом языка
определенное лингвистическое
поведение его носителей.
Следовательно, усвоение говорящими
новых правил речевого поведения,
новой языковой игры, находится вне
их лингвистической компетенции. По
мнению английских аналитиков Г.
Бейкера и П. Хакера, так понимаемые
правила вообще не могут служить для
предсказания будущего
лингвистического поведения.
Однако, это противоречит идее Л.
Витгенштейна о том, что правила не
представляют собой чего-то
устойчивого, раз и навсегда
данного. Наоборот, возникают новые
типы языка, а другие устаревают,
забываются или меняют свой
характер.(1.90)
Наша основная гипотеза состоит в
том, что невозможность в рамках
изложенного толкования идей Л.
Витгенштейна дать более или менее
адекватное объяснение феномену
коммуникации, а так же феномену
усвоения нового языка, базируется
на приписывании языковым играм
онтологической реальности.
Концептуальный суверенитет
языковых игр, обуславливающий
невозможность диалога между
различными языковыми практиками,
является следствием их
онтологического понимания. В
анализируемой интерпретации А.
Грязнова, К.-О. Апеля, Н. Бегиашвилли,
Н. Козловой и др. исследователями
языковые игры рассматриваются не в
как различные аспекты
естественного языка, а в качестве
различных языков, причем, любая
попытка перевода с одного языка на
другой ведет к утрате
специфического содержания (смысла),
которое возможно выразить только
на своем языке.
Продемонстрировав объяснительную
несостоятельность указанной
интерпретации в отношении проблемы
коммуникации, кроющуюся в качестве
самой интерпретации, мы предлагаем
иное понимание концепции
"языковых игр". Оно, как нам
кажется, будучи более адекватным
самому Л.Витгенштейну, позволяет
эвристично подойти к анализу
вопроса возможности эффективной
коммуникации.
1.Конструктивность
витгенштейновских логико -
философских изысканий
относительно проблемы понимания
выявляется при разработке метафоры
"языковых игр" не в качестве
заданных онтологических
структур(которыми заранее
определены референциальные
возможности носителей языка), а как
многочисленных аспектов языка или
моделей речевой деятельности. Нет
особого познавательного интереса в
том, чтобы, при уяснении способов
жизни нашего языка, объявлять его
мозаикой четко очерченных
лингвистических практик. Это будет
лишь уходом от проблемы. "Скорее,
уже эти языковые игры выступают как
некие модели, которые своими
сходствами и несходствами призваны
пролить свет на возможности нашего
языка."(1.131)В таком понимании,
функция языковых игр заключается в
прояснении проблематичных случаев
нашего словоупотребления. Речевую
деятельность можно представить в
качестве потока постоянных
ситуаций выбора говорящим того или
иного семантического варианта
языка, уже ориентируясь на
определенную его модель(языковую
игру).Подобные варианты можно
квалифицировать как семантическую
переменную, необходимую для
объяснения возможности
варьирования языка (как его
употребления в разнообразных целях
и различными способами).На наш
взгляд, только посредством такой
интерпретации "языковой игры"
и становится возможным объяснить
ситуации осмысленного
использования одного и того же
языка в различных контекстах для
употребления разных, в том числе и
несовместимых выражений. Язык не
дифференцирован на языковые игры.
Языковые игры - объяснительные
гипотезы, моделирующие наше
лингвистическое поведение и
поэтому, не имеющие собственного
онтологического статуса.
2.Следовательно, правила языковых
игр(т.е. - свойства моделей) не
исчерпывают всех свойств и
возможностей реального
употребления языка. В противовес
критикуемой нами здесь
интерпретации тезисов Л.
Витгенштейна, из которой следует,
что "...все поведение, которое
является осмысленным по своему
характеру ... является ipso facto
подчиняющимся правилу"(2.39), можно
выдвинуть следующий тезис: тот
факт, что "... ни один образ
действия не мог бы определяться
каким-то правилом, поскольку любой
образ действия можно привести в
соответствие с этим
правилом"(1.163) имплицирует
утверждение гипотетического
характера любого правила.
"Правила" языковой игры есть
не что иное, как наши предположения
о характере референциальных
намерений других носителей языка.
Они выдвигаются с целью
обнаружения в речевом поведении
наших партнеров по языку
определенных семантических
регулярностей для предсказания их
дальнейших лингвистических
действий. Эти гипотезы в дальнейшем
могут не раз оправдываться, а могут
и не подтвердиться. В таких случаях
выдвигаются иные, зачастую
кардинально отличные от прежних,
предположения. Следовательно,
правила естественного языка будут
существенно отличаться от правил
искусственных языков уже хотя бы
потому, что вторые могут быть
принципиально точно
сформулированы (на пример, правила
исчисления).Правила "глубинной
грамматики" не являются
математически точными. Правила
языка не могут быть в принципе
кодифицируемы, являясь как бы
вплетенными в сложнейшие ткани
разнообразных "форм
жизни":"...я говорил об
употреблении слова: оно не всецело
очерчено
правилами"(1.119).Грамматика
естественного языка принимает во
внимание еще и его динамику, в
отличии от правил искусственных
языков. Приведенные различения,
замечает немецкий аналитик В.
Штегмюллер, показывают границы
этой опасной аналогии: ситуации в
случаях языкового употребления в
большей степени сложны, нежели в
случае искусственных правил.(3.595)
Деабсолютизация их аналогии
позволяет перейти к
конструктивному анализу проблемы
коммуникации в контексте
предлагаемой Л. Витгенштейном
программы исследований
естественного языка.
3.При всем многообразии
существующих лингвистических
практик наша речевая активность не
распадается на множество замкнутых
на себя дискретных фрагментов
языка. Наоборот, мы, как носители
языка, обладаем способностью его
реализации различными способами, с
различными референциальными
намерениями. Такая способность
есть умение ориентировать свое
лингвистическое поведение на ту
или иную его модель (языковую
игру).Подобным образом понимаемые
языковые игры перспективно
использовать для прояснения именно
манипулятивной функции языка.
Манипулирование языком -
своеобразная ориентировачная
деятельность, цель которой -
релятивизация различных
концептуальных картин носителей
языка в сторону конвенциональных,
социально значимых, то есть,
лингвистически социализируемых
форм жизни. Манипулирование языком
реализуется в умении использовать
разнообразные комбинации
предложений, которые заранее
непредвиденны, в умении
адаптировать язык к новым
ситуациям и контекстам,
накладывать новые схемы на
содержание нашего опыта. Это
языковое творчество является
основным условием коммуникации.
Ведь в том случае, если индивиды
ведут себя ориентируясь на
различные модели речевой
активности основным условием
успеха их взаимопонимания будет
способность достичь такого кода
коммуникации, который будет
общезначим для всех ее участников.
Таким образом, семантическая
компетенция носителей языка не
скована языковой игрой. Наоборот,
оперирование языком (ориентируясь
на определенную его модель)
позволяет им выйти за пределы
своего актуального
лингвистического опыта и найти
"общий язык" даже в том случае,
когда коммуниканты принадлежат
различным формам жизни.
Резюмируем вышеизложенное
следующими выводами:
1.Онтологизация содержания понятий
"правило" и "языковая
игра" имплицирует
ограниченность и даже
невозможность объяснения
концепцией Л. Витгенштейна
проблемы понимания ;
2.Однако, коммуникация объясняема
теорией Л. Витгенштейна при условии
понимания языковых игр как
теоретических конструкций, моделей
языка, без онтологизации их
статуса.
Цитируемая литература:
1.Витгенштейн Л. Философские
исследования // Л. Втгенштейн.
Избранные труды. - М.;Гнозис, - 1994 г.
2.Уинч П. Идея социальной науки. - М.;
Пирамида, 1996 г.
3.Stegmuller W. Die Hauptstrommungen des Gegenwartsphilosophie. -
Stuttgart., Alfred Kroner Verlag, Bd.1.,1989.
проблема
достоверности в концепции
"языковых игр" Л.Витгенштейна
онтология и грамматика
язык, культура и
релятивизм
Витгенштен и Венский
кружок