ВВЕДЕНИЕ

Когда говорят, что нечто принадлежит истории, имеют в виду, что это нечто уже сыграло в ней свою роль и не используется в настоящий момент с подобающей этому моменту эффективностью и отдачей. С формальной точки зрения академический дискурс (в дальнейшем - АД) сточен и отшлифован, его структура доведена до идеальной матричной формы конвейерного производства и воспроизводства, штамповки: структурно работы курсовые, дипломные, диссертационные мало чем отличаются друг от друга. И в этом случае исчерпанность формы, сопровождаемая внутридискурсивной обоснованностью такого положения дел, влечет за собой мощный содержательный крен. Новизна, актуальность, проблемность и прочие элементарные самоидентификационные характеристики АД проецируются на содержательный пласт дискурса так, что в рамках АД в настоящий момент не представляется возможным адсорбировать вышеперечисленные структурные моменты от содержательных. Возможно, что именно по этой причине АД не в состоянии отрефлексировать собственные структурные основоположения иначе как в дисциплинарно-образовательной форме методического пособия по написанию квалификационных текстов. Что само по себе достаточно претенциозно, поскольку предполагает заранее (без проверки и рефлексии) универсальность АД, отсутствие в нем элементов складки Ц смятий, сгибов, вовсе не представляющих из себя лобычный╗ материал, на который достаточно обратить внимание и описать, чтобы освидетельствовать его адаптированность в АД, но, который, скорее, не предназначен к подобной самоманифестации в дискурсе и более того активно противодействует такой экспансии внутрь АД. Перекос в сторону содержания во многом предопределил судьбу АД.

Общекультурная ситуация в этом смысле выглядит более ровно. Наличие определенного количества смысла как критерия оценки ликвидности того или иного дискурса давно уже перестало быть фоном ситуации, на котором происходят культурные события современности. Взять, к примеру, современную отечественную художественную литературу (Ануфриев, Пепперштейн УМифогенная любовь кастФ, В. Сорокин УГолубое салоФ, УСердца четырехФ, отшумевший ныне В.Пелевин и многие другие), рекламу, СМИ-дискурс, текстовые массивы интернет-литературы. В данной работе предлагается оценить полемический ресурс этого предположения и его стратегических импликаций для философского дискурса в частности.

В качестве примера западных рецепций постмодерна 1980-1990-ых гг. ушедшего века, упомяну здесь лишь малую часть из них, имеющих первостепенное значение для проблематики, рассматриваемой в работе.

Так, рассуждая о барочном характере современности, Кармен Видаль аппелирует к метафизике лскладки╗ (изгиб, искривление пространства, от англ. warb Ц складка, смятие). Если отслеживать историю этого концепта, то необходимо обратиться, во-первых, к философским спекуляциям Ж.Делеза (лСкладка. Лейбниц и барокко╗), во-вторых, к идее лскладки╗ у М.Мерло-Понти в его лФеноменологии восприятия╗, в-третьих к хайдеггерианской лодно- и дву- слож(е)нности╗ Dasein, и, наконец, в-четвертых, к ссылкам на лскладчатость╗ у Ж.Деррида в лЭссе о Малларме╗.

В изложении К.Видаль важным для нас является трактовка складки как всегда находящейся лмежду╗ двумя другими складками, в том месте, где касательная (ср. метафорику касания у Ж.-Л. Нанси в лCorpus╗`е) встречается с кривой, она не соотносится ни с одной координатой. Таким образом, складка по К.Видаль, есть объяснительный принцип всеобщей культурной и политической дезорганизации мира последних десятилетий двадцатого века; мира, где царит лпустота, в которой ничего не решается, где лишь ризомы и парадоксы, разрушающие здравый смысл. Правда нашего положения заключается в том, что ни один проект не обладает абсолютным характером. Существуют лишь одни фрагменты, хаос, отсутствие гармонии, нелепость, симуляция, триумф видимости и легкомыслия╗. От Рембо Ц к Рэмбо и от Маркса Ц к батончикам лМарс╗ - такова лозунговая характеристика дискурсивных микросмещений современности по И.Ильину и с этим трудно не согласиться в условиях подлинного барочного калейдоскопа явлений жизни шоу-мира (см. также лобщество спектакля╗ и лшоу-власть╗ у того же И.Ильина).

Существенным для прояснения ситуации в которой разворачивается дискурс складки может послужить упоминание о соседствующем с ним термине лризома╗ Ж.Делеза и Ф.Гваттари, сформулированного ими в одноименной работе 1976г. вошедшей затем в качестве вступительной главы во втором томе их лКапитализма и шизофрении╗ - Mille Plateaux (1980); и вводимого там же термина лномада╗ (кочевник) как характеристики постмодернисткой лраспавшейся╗ субъективности, раз и навсегда вторгшейся в текст и дискурс складчатого письма и свидетельствующих об изначальной пустотности смысла.

К вопросу о структурности академического дискурса

(ряд существенных замечаний поясняющих проблемное и целевое поле исследования)

Одно из фундаментальных основоположений академического дискурса заключается в самоналожении неявного запрета на рефлексию собственных структурных оснований. Предпочтение отдается содержательному и тематическому аспектам дискурса, а не структурному. Структура АД выполняет функцию оправы, носителя. Рефлексия оснований в данном случае не поощряется и маркируется как признак наивности и непрофессионализма, но не запрещается в явной форме, скорее, помещается в зону индифференции и трактуется как незначительное.

Однако, следует отметить, что исторически для европейцев столкновение с иными культурами имело во многом решающее значение в осознании своей. Ту же операцию необходимо провести и в отношении языка академической науки. Только рассмотрение здесь должно носить не оптический характер интеллектуального усилия Увнутреннего окаФ, Увзора разумаФ (с последующим прописыванием результатов подобного мыслительного эксперимента), а дискурсивный, т.е. рассматривать не УокомФ, а, собственно, дискурсом, совершая при этом не зрительные или мыслительные (умозрительные) усилия, но внося письменные различия в АД, различия Упо письмуФ, не концептуальные или тематические, а равным образом и не структурные. Сохранность структуры как святая святых АД (структура в данном случае является ведущим маркёром дискурса) выступает при этом гарантом отсутствия деструктивных намерений автора и демонстрацией позитивности предлагаемого проекта ревизии АД.

Различие Упо письмуФ, возможно, обнаружить только в цезуре между контрарными дискурсивными практиками, каковыми являются, в данном случае, АД и дискурс складки (в дальнейшем - ДС). Речь также не должна здесь идти ни о синтезе полярных дискурсов, ни о снятии их контрарности. Дело ведь не заключается в том, чтобы УисправитьФ АД путем дописывания его в режиме ДС, но чтобы, используя эвристический ресурс ДС, инкорпорировать этот ресурс в АД с тем, чтобы оживить его звучание, придав ему новизну и своевременность. При этом сам АД остается прежним, он не распадается на сегменты (как это целенаправленно имеет место в ДС) и не перестраивается (сохраняет последовательность и целостность). Изменение не касается ни терминологической базы, ни научного стиля, ни структуры дискурса. Меняется собственная текстура АД, скорость производства смысла и его интенсивности.

И поэтому основная и ведущая цель предлагаемой работы с АД заключается в выяснении сути, смысла и качества этой трансформации.

На первый взгляд, искомое преобразование представляет из себя своеобразную мутацию АД, связанную, с его деконструктивным переописанием и переопределением, которое всякий раз прибегает ко внутренним дискурсивным различиям в самый момент их рескрипции. Но при более пристальном рассмотрении обнаруживается отсутствие в АД внутренней необходимости в подобной дискурсивной УпрививкеФ. Гораздо более значимым и утонченным представляется путь изыскательский, экспериментальный, подразумевающий включение в некоторый дискурс ликс╗ технологий мутирующего изгиба, которые позволили бы продлять складку дискурса сколь угодно долго, без оглядки на необходимость попутного разглаживания и купирования смысла, проведения операции выравнивающего вытягивания традиционных изгибов АД (в первую очередь, это касается вышеупомянутого сгиба лструктура - содержание╗). Одним из наиболее продуктивных вариантов для преодоления этого затруднения представляется путь воссоздания АД на базе текстуры ДС. ДС-палимпсест, возможен поскольку АД всегда несет в себе ДС-стимул, симуляцию, стимуляцию.

Таким образом, проблемная ситуация может быть обрисована, исходя из понимания известной УстертостиФ, которую обнаруживает АД, будучи поставленным под вопрос при столкновении с ДС и его результирующем дезинкорпорировании.

(несколько замечаний касающихся постановки проблемы)

УНаука Ц это, вобщем, все, что нас окружаетФ

1. По-прежнему актуальны слова Барта о том, что текст есть деятельность, делание и дление. Для нас существенна характеристика текста как длительности. Данная характеристика текста, как сплошной, нерасчлененной длительности выбрана не случайно. Мотивировано это тем, что длительность является наиболее семантически пустым качеством с традиционной точки зрения на осмысленность любого текста (смысл есть единственное самое верное и первое измерение пустотности любого дискурса, будь то ДС или АД). Проиллюстрируем эту мысль на примере метафоры горизонта.

2. Геометрия текста сравнима с нелинейной длительностью горизонта: горизонт всегда повторяется и никогда не завершается, повторение горизонта на каждом витке создает его горизонтальную длительность. Эта длительность Ц своего рода перспектива, zoom (оптическая, а не динамическая функция приближения\удаления от предмета рассмотрения).

3. Метод, которым обустраивается горизонтальная перспектива длительности не имеет в данном случае принципиального значения. Функция бесконечного zoom`а (приближения\ удаления) предполагает наличие в тексте одного или нескольких методов, но УналичноеФ при этом выпадает из дления так, что текст либо изначально должен уже располагаться в модусе методики его продления (быть методично ориентированным на прописывание метода), либо, - и в этом случае описание метода оказывается всегда неадекватно его непосредственному применению в тексте, - принадлежать другим типам дискурса, быть заимствованным. Таким образом, методичное в тексте Ц вторично по отношению к его длительности, поскольку (и это обстоятельство трудно переоценить) продление текста не подразумевает рефлексивных разрывов текста, вносимых в него вопросом о методе (знание о методе подразумевает последовательность рефлексивных актов, в которых и фиксируется та или иная методика).

4. Подытоживая сказанное, отметим, что вторичность метода для текста, рассматриваемого исключительно с позиций его длительности, включает в себя, тем не менее, такие характеристики метода, как его быстродействие (предп. Скорость) (в особенности этот аспект проблемы задействован при разработке современных компьютерных технологий) и вытекающая из этого продуктивность. Поэтому естественно, что наш УтекстФ не имеет дела со смыслонесущими конструкциями (предположительно: имеет, но не так и не с ними и не текст) (см. 1-3)

5. Наибольшими ресурсами продуктивности обладает, в этой связи, текст, построенный с помощью множественного zoom`а, последовательно применяемого к каждому смятию текста, к каждой его складке. За счет такого УвытягиванияФ (zoom - текстурное свойство длительности ДС, его смысловая пустотность) текст умножается, но не копируется, продляется, но не повторяется. Такой текст это Ц микроорганическая модель без центра, множащаяся в разные стороны (фрактальная оптика ризомы и искривленная оптика складки) и, тем самым, как подминающая эти стороны, так и дисквалифицирующая стороны, как части целого. Отсюда фрагментарность такого письма, оправданная дистанцией по отношению к традиции, основанной на логике смысла.

6. На первый взгляд кажется, что по ресурсам продуктивности АД значительно проигрывает ДС. Это обстоятельство можно оспорить, указав на неправомерность сравнения АД и ДС, которая, действительно, коренится в их принадлежности разным логикам и невозможности их сопоставления на общем основании (это примерно также как сравнивать туалетную бумагу и туалетную воду на основании их принадлежности к туалету). Такое основание отсутствует изначально и любые попытки последовательного его проведения будут неизбежно развернуты либо в модусе АД, либо в модальности складки. Ни перевод, ни транскрипция, ни транслитерация не представляются здесь возможными в снятии разрыва между дискурсом, основанном на логике различия и безосновном в своей основательности дискурсом пре-цензурирующего (предуготовляющего цензуру, как внутреннюю технологию АД) безразличия к цензуре Упо смыслуФ (момент репрессии смысла как ключевой момент АД).

7. АД приспособлен для производства смысла (в первом приближении вопрос о соотношении АД и ДС рассматривается с точки зрения дихотомии Ц смысл\бессмыслица), АД выстраивается как усекание смысла, его цензурирование по жесткой структурной модели. Напротив, ДС не противополагает продуцированию смысла его упорядочивание и подытоживание. Дискурсивный ресурс складки есть ветвящееся расползание смысла - самовоспроизводство и саморастяжение, а не усекание. Смысл и бессмыслица по-разному смотрятся (друг в друга) в этой перспективе. Смысл и бессмыслица не есть в данном случае онтологические, а тем более логические характеристики дискурса, они есть различные скорости, тип и характер, самовытеснения дискурса, параметры его пустотности (самовытеснениеЦусекание и самовытеснениеЦвытягивание)- его ризоматические проспекции (оптически) (от фр. replitition[1]); его экстраполярности (энергетически) и экстерриториальности (топически).

8. Теперь, что касается заявленного выше в заглавии параграфа изоморфизма. Греческое morphe, форма Ц категория во многом спорная, или могущая быть оспоренной, когда речь заходит о философских определениях дискурса. Так, у М.Фуко, в его археологическом анализе, УдискурсФ расценивается, в первую главу, как идентификационная матрица, с помощью которой могут быть выделены и систематизированы речевые модели (словари), находящие свое применение в различный областях знания. (УАрхеология знанияФ). Что же касается единства формы, то это, на первый взгляд, напоминает искусственное УнавешиваниеФ на дискурсивное разнообразие категории, с помощью которой можно было бы провести адекватное сопоставление контрарных дискурсов. Однако, поскольку такое сравнение требуется логикой исследования, стоит рассмотреть возникающие здесь диспозитивные варианты.

Во-первых, очевидно, что длительность, идентифицированная выше в качестве одной из существенных детерминант любой дискурсивной практики, не может выступать в роли искомой УформыФ, поскольку формирование дискурса как некоторого узнаваемого целого не зависит от его длительности. Так по кратким ключевым фрагментам дискурса специалист с легкостью УопознаетФ и отличит свой дискурс от чужого, без достаточно длительной его манифестации. И дело тут вовсе не в возможной ошибочности внеконтекстуальных оценок: понятно, что специалист всегда находится в УсвоемФ контексте, этого, по крайней мере, от него требуют условия его функционирования в качестве такового. Другими словами, если придерживаться аналитической связки Успециалист Ц тип дискурсаФ, то специалист не способен совершить банальной ошибки, связанной с незнанием контекста.

Сказанное представляет из себя пример типичного аналитического суждения, широко и активно эксплуатируемого в рамках академического дискурса. Далее приводим оценочно-рефлексивный материал, составляющий, как уже было сказано выше, неотъемлимую часть АД, не тяготеющего в силу социально-исторических условий своего самообнаружения в культурной ситуации постсовременности к аналитике длительности (вообще, избегающего критики по формальным основаниям) и, в силу этого, испытывающим мощную тенденцию к рефлексии собственного содержания.

Во-вторых, изоморфизм как Уподобие формФ требует экспликации формы как уникума, сообразующего дискурсивное единство с серийностью образчиков того или иного дискурса. В качестве такого уникума привлекается концепт УскладкиФ Ж.Делеза, призванный, во-первых, продемонстрировать на материале, с включенными бинарными оппозициями, исключительность положения складки внутреннее-внешнее в философском дискурсе, и, во-вторых, интерпретировать недостаточность складки внутреннее-внешнее для функционирования философского дискурса.

Во избежание путаницы с терминами, используемыми в данном исследовании, обратимся к их рабочим определениям.

[1] Слово-гибрид, образованное от фр. le pli Ц складка и repetition Ц повторение и повторное воспроизведение.